Кирюхина мама
Оказывается, у Кирюши очень странный ход мыслей.
Выяснилось, что невоспитанные Семеновы продолжают его обижать и дерутся по поводу и без повода.
Долго убеждали отвечать кулаком в нос, не бояться драться, не бояться, что на него нажалуются и т.п. Среди прочего я сказала, что надо и самому не подходить к ним и не разговаривать вообще.
И тут Кирюша заявил:
- Ведь должны же они что-нибудь от меня слышать!
Мы очень удивились. Я, разумеется, ответила, что ни он, ни кто-либо другой из ребят ничего им не должен. Кирюша продолжал путано объяснять, что вот ведь папа Эмиля, он тоже, и они по некоторым дням разговаривали, а по некоторым нет...
Сказали ему, что Эмиль и его папа - члены одной семьи, и жили они вместе, и в одном доме трудно уж совсем друг друга не замечать. А эти - посторонние, и нечего тут с ними. Кирюша возмутился:
- Мы в садике тоже живем одной семьей! И в песне, которую Анна Аркадьевна поет, тоже так!
Вот тут я уже не знала, что и сказать. Долго объясняли, где и в чем он ошибается.
Потом я задумалась про Эмиля и его папу. Все-таки вот эта традиционная мерзость, семейное насилие, лезет даже в детских фильмах. Пришлось сказать Кирюше, что вот в книге Эмиля же не обижали, потому что в семье тоже - и особенно в семье - нельзя никого обижать. Будем надеяться, что понял.
Выяснилось, что невоспитанные Семеновы продолжают его обижать и дерутся по поводу и без повода.
Долго убеждали отвечать кулаком в нос, не бояться драться, не бояться, что на него нажалуются и т.п. Среди прочего я сказала, что надо и самому не подходить к ним и не разговаривать вообще.
И тут Кирюша заявил:
- Ведь должны же они что-нибудь от меня слышать!
Мы очень удивились. Я, разумеется, ответила, что ни он, ни кто-либо другой из ребят ничего им не должен. Кирюша продолжал путано объяснять, что вот ведь папа Эмиля, он тоже, и они по некоторым дням разговаривали, а по некоторым нет...
Сказали ему, что Эмиль и его папа - члены одной семьи, и жили они вместе, и в одном доме трудно уж совсем друг друга не замечать. А эти - посторонние, и нечего тут с ними. Кирюша возмутился:
- Мы в садике тоже живем одной семьей! И в песне, которую Анна Аркадьевна поет, тоже так!
Вот тут я уже не знала, что и сказать. Долго объясняли, где и в чем он ошибается.
Потом я задумалась про Эмиля и его папу. Все-таки вот эта традиционная мерзость, семейное насилие, лезет даже в детских фильмах. Пришлось сказать Кирюше, что вот в книге Эмиля же не обижали, потому что в семье тоже - и особенно в семье - нельзя никого обижать. Будем надеяться, что понял.